РОД ШУЛЬГИНЫХ | Статьи | МОЙ ДЕД ИВАН ШУЛЬГИН

ШУЛЬГИНЫ



СТАТЬИ
БЕСЕДА С ЖУРНАЛИСТОМ

ОСТРОВНОЕ

МОЙ ДЕД ИВАН ШУЛЬГИН

У ДЕРЕВНИ КРЮКОВО ПОГИБАЕТ ВЗВОД

КРЕСТЬЯНСКОЕ ВОССТАНИЕ 1921 ГОДА

ГЛУБОЧАНЕ ИЗ ВОРОНЕЖА

ЗАСЕЛЕНИЕ КРАЯ

ЦЕРКОВЬ МАРИИ МАГДАЛИНЫ СЕЛА КРИВИНСКОГО

ПРОШЛОЕ ЗАСТЫЛО В ДОКУМЕНТАХ

РАЗВЕДЧИК

Ш У Л Ь Г И Н Ы
в Великой Отечественной войне 1941-45 гг.
Маловичко В.М.,
(Курган, Зауральское
генеалогическое общество)


МОЙ ДЕД ИВАН ШУЛЬГИН

Записано по воспоминаниям моих бабушек Шульгиной Елизаветы Семёновны и Петровой Марии Акимовны, использованы справки из Центрального архива Министерства обороны Российской Федерации.


Шульгин
Иван
Иванович

В июне 1941 года деревня Островное Лебяжьевского района, как и вся страна, начала провожать своих мужчин на фронт. В первые дни войны были призваны из Островного и трактористы. Представитель райвоенкомата прибыл в деревню рано утром, но трактористы были уже в поле. Он, захватив бригадира, помчался туда. Не разрешив пахарям заехать даже домой, приказал срочно, прямо с пашни, на своих тракторах двигаться в райвоенкомат в посёлок Лебяжье. В этой группе был и мой дедушка Шульгин Иван Иванович, недавно вернувшийся с финской войны, отец трёх сыновей: Михаила, Александра и Николая, тогда ему было 27 лет.
Женщины деревни Островное, узнав о случившемся, пешком побежали в посёлок Лебяжье за 28 километров от деревни, чтобы проститься с мужьями. Увидятся ли ещё? С войны не каждый возвращается. К вечеру трактора были погружены на железнодорожные платформы, и трактористы сидели каждый в своём тракторе. Жена Ивана Шульгина Елизавета Семёновна принесла мужу чистую рубаху, переодев и накормив, в дорогу завернула пару калачей хлеба и бутылку молока. И поезд увёз островинцев на войну.
Долгими оказались эти военные пять лет. Елизавета ежедневно ждала от Вани известий, растила трёх сыновей, взвалив на свои плечи всю мужскую и женскую работу. А муж её храбро сражался, переносил все невзгоды и страхи. Сильно хотелось вернуться домой живым. Иван очень любил свою жену, детей и свою деревню. Наверное, эта любовь и спасла в трудные минуты солдата, может, молитвы сразу трёх женщин из родной деревни: матери жены и тёщи, нянчившей его сыновей. Ивану Ивановичу удалось провоевать без ранений до самого марта 1944 года, а в каких переделках ему не пришлось только побывать!
О храбрости и мужестве моего дедушки Шульгина Иван Ивановича во время войны говорят его боевые награды. Мне их выслали из архива Министерства обороны.
В приказе по артиллерии 8-ой гвардейской стрелковой дивизии за №02 от 18 февраля 1944 года значится: "…награждаю: медалью "За боевые заслуги" Гвардии ефрейтора Шульгина Иван Ивановича, заряжающего миномёта 2-ой роты 3 стрелкового батальона 23-го гвардейского стрелкового полка за то, что товарищ Шульгин в бою за деревню Воево 16 января 1944 года проявил мужество и умение вести огонь. Из своего миномёта уничтожил три пулемёта с прислугой, один миномёт и одиннадцать солдат противника. Участник боёв под Москвой. Кроме операции за деревню Воево на своём личном счету Шульгин имеет 69 уничтоженных солдат и офицеров противника, пять автомашин с живой силой и грузами, два орудия, 8 повозок с имуществом".
Медаль "За отвагу" получил Иван Иванович 4 апреля 1944 года, а в конце месяца снова был награждён. В приказе по 23-му гвардейскому стрелковому полку за №21 от 22 апреля 1944 года, значится: "награждаю: медалью "За отвагу" заряжающего 2-ой миномётной роты гвардии ефрейтора Шульгина Ивана Ивановича за то, что в последних боях при прорыве обороны противника уничтожил из миномёта девятнадцать гитлеровцев. Сам Шульгин ранен и эвакуирован".
В наградном листе к приказу по 8-ой гвардейской стрелковой дивизии за №89 от 17 августа 1944 года, по которому Шульгин награждён орденом Красной Звезды, записано: "Шульгин Иван Иванович, гвардии ефрейтор, подающий 2-ой миномётной роты 23 гвардейского стрелкового полка 2-го Прибалтийского фронта. В бою 17 июля 1944 года при отражении контратак противника бесперебойно подносил мины на огневые позиции, несмотря на ураганный огонь противника, рискуя своей жизнью, он ползком доставлял мины. Расчёт, в котором состоит товарищ Шульгин, в этом бою уничтожил 19 немецких солдат и один ручной пулемёт противника".
В приказе от 4 ноября 1944 года, по которому Шульгин награждён медалью "За отвагу" записано: "Миномётчика 1 батальона ефрейтора Шульгина Ивана Ивановича наградить медалью "За отвагу" за то, что в боях на подступах к городу Рига с 5 по 15 сентября 1944 года вместе с расчётом своим, миномётным огнём подавил огонь двух пулемётов и ротного миномёта противника, уничтожил двадцать одного немецкого солдата. Чем способствовал дальнейшему продвижению батальона вперёд".
В наградном листе от 4 мая 1945 года, по которому Шульгин И.И. награждён орденом Славы 3 степени, записано: "Весь его славный боевой путь, от защитника столицы-Москвы до боёв в Курляндии. В последних наступательных боях с 17 марта по 28 марта 1945 года огнём из своего миномёта поддерживал нашу наступающую пехоту, только за один день 17 марта 1945 года уничтожил 15 немецких солдат, подавил огонь трёх пулемётных точек и одно орудие прямой наводки. 26 марта 1945 года осколком немецкого снаряда был ранен, но поле боя не покинул, продолжал вести бой".
Читала эти документы со слезами на глазах.
Домой вернулся Иван Иванович осенью 1945 года. Со станции Лебяжье-Сибирская он прошагал по той же дороге 28 километров, по которой отправился на войну на своём тракторе. Женщины, работавшие за деревней в поле, сразу заметили фигуру солдата и стали пристально всматриваться:
-Смотрите, бабы, чей это солдат? Кому повезло?
"Боже, это же мой Иван!" -вскрикнула Елизавета Семёновна и побежала навстречу мужу. В тот день на колхозные поля она не выходила. Сколько было счастья! Муж вернулся живой, красивый, молодой, руки и ноги целы. Вот только когда зашли домой, и Иван снял гимнастёрку, чтобы умыться с дороги, Елизавета Семёновна так и ахнула, напугалась: на спине под лопаткой страшные шрамы.
Иван Иванович обнял детей. Как они изменились за пять лет! Сыновья росли крепкими и здоровыми. Их вынянчила тёща Ивана Ивановича, строгая и волевая женщина, командир в своей семье, Петрова Марья Сидоровна. Ей одной пришлось растить двух своих дочерей, муж Семён не вернулся ещё с первой германской, всю войну заботилась и о троих внуках, дочь-то Елизавета, как и все женщины в деревне, работала с темна до темна в колхозе. Марья Сидоровна рано поднималась, чтобы сготовить обед, управиться со скотиной, прополоть и полить в большом огороде, летом кадушками солила грибы и огурцы, сушила и мочила ягоды, чтобы зимой большая семья не голодала. Вдвоём с Елизаветой Семёновной вручную заготовляли дрова и сено. Вся работа лежала на их плечах. Но они жили в своём доме, а вот эвакуированным женщинам жилось ещё тяжелее. Теперь с мужиком-то станет легче семье. Только не нравилось Марье Сидоровне, что сильный кашель мучил Ивана, задыхался он от кашля: то ли лёгкие задело при ранении, то ли так сильно простудился, кашлял с кровью. А простудиться было где. Часто рассказывал Иван Иванович, как они целых три месяца пробыли в окопах под Москвой, осень и зима суровые, сидели сутками без огонька и горячей пищи. Прижимались к друг другу, чтобы не замёрзнуть, к утру шинели смерзались, еле оторвёшь.
Простудиться Иван мог ещё и до окопов Подмосковья. С тяжелыми боями Красная Армия отступала. Они попали в окружение, много дней провели в болоте. Усталые, измученные лошади падали с голоду, а солдаты ели дохлых лошадей. Снизу болотная вода, сверху дождь, согреться невозможно. Степан, земляк Ивана, вызвался сходить в ближайшую деревню, выпросить хлеба. Ушел и больше не вернулся. Только после войны встретились Иван и Степан в родной деревне и удивились, что оба живы. Они друг друга похоронили ещё в начале войны. Иван Иванович из уст самого Степана узнал, что тот и не собирался возвращаться с хлебом, он принял решение сдаться в плен. Всю войну он проработал на богатого хозяина, пособника фашистов, пахал и косил на него, вернулся здоровым и прожил в деревне до глубокой старости.
Не мог Иван простить Степану предательства, не раз он бегал к Степану и грозился убить предателя.
Тогда из окружения им чудом удалось выбраться: на них наткнулись отступавшие части Красной Армии, захватили с собой и вывели к своим.
После войны Иван Иванович работал конюхом, тракторов не было. Надо было поднимать четырёх детей: летом 1946 года в семье родилась дочь Нина. Но раны и кашель ему работать не давали. 16 августа 1948 года, немного поработав на своём покосе, Иван Иванович лёг под берёзу и больше не встал. Его нашла там мать Матрёна Афанасьевна. Всю ночь не спалось Матрёне, всё думала она про своих пятерых детей, и особенно про Ивана, тревожно ей было, что-то у него плохо со здоровьем, но не могла понять. Рано утром она отправилась в лес за костяникой, но не могла брать ягоды, ноги сами несли её в круговую по лесу к покосу сына. На покосе увидела внука Михаила.
-Миша, ты что, один косишь?
-Нет, с отцом, он там у берёзы, под телегой отдохнуть прилёг.
Матрёна Афанасьевна поспешила к Ивану, но тот был уже мёртв.
Не была она готова закрывать глаза покойникам. Про неё в деревне вспоминали при рождении детей. Никто в деревне не умел так красиво завязывать пупки новорожденным, как Матрёна Афанасьевна. Она часто принимала роды, распаривала в бане и катала головку младенца, чтобы та была круглая и ровная, как яичечко, а не той формы, что в первые минуты при появлении на свет. Рождение малышей приносило ей радость. А вот смерть забирала все силы. Она рано схоронила своего мужа, осталась одна с пятью маленькими детьми, уже схоронила своего старшего сына, теперь умер Иван.
Заголосила на всю деревню и тёща Ивана Ивановича Петрова Марья Сидоровна, увидев на телеге покойного зятя, оплакивая одинокую судьбу своей дочери и судьбу четверых детей-сирот, её внуков. На голос Марьи Сидоровны в ограду сбежалась деревня. Пришла и Петрова Мария Акимовна помянуть добром Ивана Ивановича. Ещё до войны он не остался равнодушным к её горю. Когда в 1940 году умер её сын Василий, Марии Акимовне не хотелось жить. Она родила 12 детей, но все они умирали в младенчестве. Смерть двадцатилетнего, Василия, была последней каплей. Схоронив его, она перестала вставать с постели, не убирала в доме, не варила ничего, лежала, уткнувшись головой в подушку. Её муж Фёдор Ефимович, потерявший слух, контуженный в германскую войну, работал в поле, не приходил домой, оставался там ночевать: не мог он видеть свою избу без сына, пустой она ему казалась, не мог и смотреть, как переживает жена. Самая младшая их дочь, семилетняя Лена не знала, что делать. Она просто тихо сидела около матери.
Шульгин Иван Иванович не мог равнодушно смотреть на людское горе. Он запряг лошадей и рано утром постучал в окошко Марье Акимовне.
- Собирайся Марья, отвезу тебя в Верхнее Глубокое. Пусть сестры лечат тебя от тоски по сыну.
Увёз Марью с дочерью Иван Иванович к сестрам. В деревне Островное родных у Марьи Акимовны не было. Выплакав с родными людьми своё горе, Марье Акимовне полегчало, через некоторое время она вернулась домой. И всю свою жизнь вспоминала Ивана Ивановича добрым словом и удивлялась, как мог совсем чужой человек так о ней позаботиться. Доброе и отзывчивое сердце было у Ивана Ивановича, не мог он пройти мимо чужого горя. А, может, уже тогда, за десять лет вперёд интуитивно почувствовал, что эта чужая для него женщина, но самая добрая и славная во всей деревне, Петрова Марья Акимовна будет нянчить 8 его внуков. После его смерти старший сын Шульгиных - Михаил в 16 лет женится на её единственной дочери Елене. И его внуки получили первые уроки истории и жизни из уст этой неграмотной, но умной Марьи Акимовны, услышали рассказы о коллективизации и продразвёрстке, о раскулачивании и создании колхозов, услышали рассказ, как Иван спас её от горя. "Добрый был человек, душевный и справедливый", - всегда одинаково заключала она.
Шульгина Елизавета Семёновна всю жизнь помнила своего Ивана. С единственной маленькой фотокарточки сделала портрет, и висел этот портрет над столом у неё, чтобы ежедневно она могла видеть его, разговаривать с ним, как с живым. Смеялась, рассказывая нам, как Иван в молодости посватался к ней: по-деревенски грубо схватил в охапку: "Ну, пойдёшь за меня замуж, не пойдёшь - побью". Ни разу не пожалела Елизавета Семёновна, что вышла замуж за Ивана.
Мать Ивана - Шульгина Матрёна Афанасьевна жила до 1969 года. В последние дни жизни она всё рассматривала, гладила морщинистой рукой и прижимала к сердцу районную газету "Вперёд", где под заголовком "Слава гвардейца-панфиловца" был портрет её сына Ивана. Районная газета от 22 февраля 1968 года, празднуя славное 50-летие наших Вооружённых Сил, писала: "О боевых подвигах Ивана Шульгина говорят семнадцать наград, в том числе ордена Славы, Красного Знамени и Красной Звезды, многие боевые медали. Об этом же говорит сохранившееся письмо "Воину-победителю", врученное Ивану Ивановичу Шульгину при демобилизации. Поздравляя воина с победой, командир дивизии писал: "Дрогой товарищ Шульгин! В суровые дни Великой Отечественной войны мы с Вами вместе служили в нашей прославленной, трижды орденоносной Панфиловской дивизии, жили в одной боевой семье гвардейцев. Вы вместе с нами вступали в смертельные бои, били и побеждали врага. Мы уверены, что Вы будете держать постоянную связь со своей гвардейской частью - второй Вашей семьёй".
Люди военного времени были такие же, как и мы, только испытания им выпали более тяжелые. Они умели работать и любить, страдать и переносить страдания, у них были свои ошибки и свои радости. Они беззаветно любили свою землю и шли за неё в бой.
34 года прожил Иван Иванович на Земле, но за это время он сумел защитить Родину, вернулся с войны живым, оставил после себя четверых детей, восемнадцать внуков и тридцать правнуков, которые несут его дела и любовь дальше по свету. Я никогда не видела своего дедушку Ивана Ивановича, родилась, когда его уже не было. Но он всегда с нами. Мы все гордимся его жизнью достойного труженика и храброго воина, надёжного защитника Отечества.




© Маловичко В.М.,
город Курган.
Права автора защищены законом.
Копирование и распространение материалов сайта без разрешения автора запрещено!!!
Hosted by uCoz